не оправдывайся, акварель
Мы прожили вместе четырнадцать лет.
У нас одинаков и почерк, и след.
Мы лопали ужин с одной сковородки.
Срослись наши кости в единый скелет,
И нервы спаялись подобно проводке.
Мы вместе проспали... Проснулись поврозь.
Привычка отходит, как общий наркоз.
Трезвеешь, и дышишь неровно и туго,
И резкая боль, и по коже мороз.
Четырнадцать лет мы не знали друг друга.
Наверно, в начале нам было видней.
Мы можем и дальше. Но дальше – трудней.
Любое решение кажется стыдным.
Останемся – станем бедней и бледней,
Расстанемся – вырастем. Или погибнем.
(с) Ксения Букша
У нас одинаков и почерк, и след.
Мы лопали ужин с одной сковородки.
Срослись наши кости в единый скелет,
И нервы спаялись подобно проводке.
Мы вместе проспали... Проснулись поврозь.
Привычка отходит, как общий наркоз.
Трезвеешь, и дышишь неровно и туго,
И резкая боль, и по коже мороз.
Четырнадцать лет мы не знали друг друга.
Наверно, в начале нам было видней.
Мы можем и дальше. Но дальше – трудней.
Любое решение кажется стыдным.
Останемся – станем бедней и бледней,
Расстанемся – вырастем. Или погибнем.
(с) Ксения Букша