«если напиваться - то в хлам,
превращаясь в густой и горячий сплав.

если разум мой - это храм,
почему в нём творится так много зла?»

«не отдам
мальчишку
из пасмурных ливневых стоков,
пропахшего дымом
сухих камышей
и пятиэтажек,
подёрнутых током.»

«лучше молчать, но в лесу моим голосом взвыл одичавший волчонок и сосны качают мой шёпот»

«А что касается космоса, который мы только-только начали трогать за холодное вымя»

Я помню: табачный дым окружал тебя, обнимал за плечи, выкладывал послойно кости доисторических ящеров. И однажды они унесли тебя.

Вот так улов на подушке: ночами мрачно смотреть на непустующую кровать и гладить по ножке свернувшуюся в себя стремянку.

«я был словно пробит и сдвинут, я искал в человеке море – и нашёл, не умея плавать.»

«похоже, нам остается только посочувствовать друг другу и начать немедленно вкалывать со страшной силой)»

Наступить в темноте на потерянный по дороге в ванную носок, испугаться и звездануться об дверь — очень бодрит, конечно.

Во сне вода и кошки не в тех местах располагались, где привычно, того шкафа уж нет, и сплю я не на полу. Причудливо свернулась память.

Приходишь холодный с зонтом в грудной клетке и пахнешь дождём и вишней.

Снился пафосный спектакль в коридорах ТЦ и очень интерактивный мокрый пруд в сюжете. Зато огладила плавающих в нём змеек и рада.

Сдала бухучёт, можно сказать, что осенний семестр закрыт, потому что курсовую в часах я никак оценить не могу. Устала догонять план.

«что я кричал во тьме, срывая голос?
быть может, то, что нет достойных цен, не вызрел на корню тяжёлый колос, чтобы платить за мёртвое зерно»

Уселась сегодня на балконе на пенку и смотрела на мокрые деревья, казалось, что слышу холодное море и как бьётся молоко о железное ведро.