Снилось: люди с гласными именами слушали меня так, как будто сделанный на досуге звездолёт — это не обыденность, как будто я им интересна. Они были теплее и младше. Если ты один — нужны ли все твои знания? А если ты с ними, будешь ли говорить на их языке, не знающем науки?

И не ждёшь, близкий жарко шепчет в шею о сокровенном, тяжёлом. Просит не говорить никому и с ним тоже не говорить. Чужая тайна подчиняет себе, ты леденеешь при оговорках. Проходит время, близкому уже не так тяжело, он уже и подзабыл былую интенсивность. Близкий уже и не близкий, а ты всё стоишь на посту, вздрагиваешь от ночных шорохов. Некому сменить тебя, некому сказать, что ты справился. Ведь у тебя был такой же страшный секрет, ты мог бы решиться и сказать, но тебя попросили поиграть в часового и ты действительно стал им.
Это горько, не надо так. Я осталась тогда в темноте, ушёл последний автобус. Небо не светлеет, но, кажется, за мной идет человек в форме.

++

Сменила название с «мое лето всегда чуточку больше меня» на «Нагая женщина заваривает на тебе скафандр нестерпимо горячим ртом».