не оправдывайся, акварель
Говоришь мне: напиши, и я звонко стучу по клавиатуре, как тот поезд, что ранней весной проверял зеркальцем твой жар и уходил вздыхая.
Два года назад показывала похожую фоточку: рассвет и книжка, в этом году в приятную компанию добавилась чаечка :3
Замкнутое на себя множество едкого запаха с поля, расцветающей чуши, оторванного рассветного карниза.
Раздели со мной бесчувственный и бессильный намёк на чернильное извержение неба с холма.
Лето отсчитывает нам сны, закрывает лица, пишет индекс на ладони, соломенный ощипывает нимб.
Ехала сегодня звеня, везла выстиранные туфельки в рюкзаке и всё думала, как же редко этим летом бываю у парка, где купают трамваи.
«Onhan še n'okka n'orpallagi / И нерпа нос задирает»
«кроме вывихов психики, шестнадцати шрамов по пьяни в той глупой игре, когда ты поёшь и ножом протыкаешь стол в расстояниях между пальцами.»
Давай притворимся, что мы куплены были по акции, а объятья наши не имеют незримых добавок третьих людей и никогда-то не истечёт срок их.
(ебеней не бывает слишком!) угромыхаю на поезде в другой город и там найду ебеня. как я скучаю по рисованию. как давно не была на набросках.
Металл, жаркий после ковки, знает лучше всех профессоров, как осени мхи прославляют ладони, как море сочится через сломанный кран.
За спиной твоей стоит жёлтая женщина, она знает вкус твоей кожи, крови, волос.
Славный волк луне поёт: не крась ресницы, милая. А если б менялся от ветра магнитный полюс, как звали бы тот ветер?
«Я посмотрела б на того,
кто вышел бы живым из них,
когда кругом мертвым-мертво:
цветёт фонарный борщевик
и поезд следует в депо»
Туман откровенности стелется синей мантией у земли, а подойдёшь — стиснет, вопьётся в висок, станешь исчерканной бумагой.
Сердце одно — и у тебя, и у костра. От зелёных слов, от горьких дров тот будет низкий едкий дым клубить, кто липкий кровавый след оставил.
Я нашла повод и опечалилась: чудесная птиченька переехала в Питер, пообвыкла и уезжает обратно к заснеженным трамваям.
ворота и калитки
лестницы и перила
кованая мебель и решетки на окна
(увидела историю в логике деления товаров на сайте, хм.)
Два года назад показывала похожую фоточку: рассвет и книжка, в этом году в приятную компанию добавилась чаечка :3
Замкнутое на себя множество едкого запаха с поля, расцветающей чуши, оторванного рассветного карниза.
Раздели со мной бесчувственный и бессильный намёк на чернильное извержение неба с холма.
Лето отсчитывает нам сны, закрывает лица, пишет индекс на ладони, соломенный ощипывает нимб.
Ехала сегодня звеня, везла выстиранные туфельки в рюкзаке и всё думала, как же редко этим летом бываю у парка, где купают трамваи.
«Onhan še n'okka n'orpallagi / И нерпа нос задирает»
«кроме вывихов психики, шестнадцати шрамов по пьяни в той глупой игре, когда ты поёшь и ножом протыкаешь стол в расстояниях между пальцами.»
Давай притворимся, что мы куплены были по акции, а объятья наши не имеют незримых добавок третьих людей и никогда-то не истечёт срок их.
(ебеней не бывает слишком!) угромыхаю на поезде в другой город и там найду ебеня. как я скучаю по рисованию. как давно не была на набросках.
Металл, жаркий после ковки, знает лучше всех профессоров, как осени мхи прославляют ладони, как море сочится через сломанный кран.
За спиной твоей стоит жёлтая женщина, она знает вкус твоей кожи, крови, волос.
Славный волк луне поёт: не крась ресницы, милая. А если б менялся от ветра магнитный полюс, как звали бы тот ветер?
«Я посмотрела б на того,
кто вышел бы живым из них,
когда кругом мертвым-мертво:
цветёт фонарный борщевик
и поезд следует в депо»
Туман откровенности стелется синей мантией у земли, а подойдёшь — стиснет, вопьётся в висок, станешь исчерканной бумагой.
Сердце одно — и у тебя, и у костра. От зелёных слов, от горьких дров тот будет низкий едкий дым клубить, кто липкий кровавый след оставил.
Я нашла повод и опечалилась: чудесная птиченька переехала в Питер, пообвыкла и уезжает обратно к заснеженным трамваям.
ворота и калитки
лестницы и перила
кованая мебель и решетки на окна
(увидела историю в логике деления товаров на сайте, хм.)
Я скучаю по Питеру. Читаю твои записки с восхищением и вспоминаю, какой просторный на самом деле мир.
На набросках классно, а сейчас еще и собралась милая компания рисующих в кафе и музеях. Но у меня времени не хватает ни на что, увы, увы. (Пойду принесу ещё немного записей из твиттера в дневник.)
Была на прошлых выходных в Москве, я думаю, что и ещё буду, когда потеплеет, например, на майские праздники. Можем увидеться и на какие-нибудь московские наброски вместе сходить.
Надолго ли ты там?
Я пока прочно в Москве, потому что присматриваю за мамой, которая болеет и нуждается в уходе.
Если еще соберешься в Москву, дай знак! Есть отличные места для набросков.
Обязательно свяжемся.
Здоровья, ох, здоровья всем! Ничего, потеплеет, посветлеет и всё проще станет, я думаю.